КОМПАС ЗДОРОВЬЯ

Майя

Медицина на перепутье
Академик Н.М.Амосов

Человек живет одновременно в нескольких «мирах». Условно можно назвать их так: «мир природы», «мир техники», «мир информации», «мир людей» (их даже несколько — семья, коллектив, страна), «мир идей» (религия, политика), и наконец, «мир тела».
Как же они неодинаковы — эти «миры» и связанные с ними потребности! Все зависит от роли человека в обществе, типа личности, ее «включенности» в мир и особенно — от возраста. Для болеющего пенсионера состояние тела часто неизмеримо важнее, чем все другие «миры», вместе взятые. А молодой и сильный человек занят, как правило, совсем иным. Он, конечно, тоже может сосредоточиться на потребностях своего организма, но лишь на короткое время острой болезни. А потом снова забудет о теле.

Однако «мир тела» может таить в себе угрозу удовольствиям, ожидаемым от других «миров». Поэтому разумно было бы научиться верно оценивать «мир тела». Чтобы, с одной стороны, не обрекать себя на вынужденное отлучение от всех других «миров» в будущем, а с другой — не портить себе излишней заботой настоящее. Иначе говоря, разумный человек должен уметь определять состояние своего тела и выбирать необходимый минимум усилий, чтобы если не улучшить, то хотя бы сохранить то здоровье, которое имеет.

«Бойтесь попасть в плен к врачам!» — этот -лозунг я пытаюсь внушить своим читателям и слушателям вот уже сорок лет. Справедливости ради следовало бы уточнить: «к плохим врачам». Но как отделить плохих врачей от хороших?

В связи с этим попытаюсь трезво оценить лечебную медицину. На первый взгляд, успехи медицины налицо:
во многих странах уменьшилась смертность и возросла продолжительность жизни: в Японии — аж до 80 лет, в Западной Европе — приближается к этой цифре (до войны была около 60). В России, к сожалению, продолжительность жизни у мужчин 58 лет, у женщин — 70. Демографы-аналитики утверждают, что только 7—8% прироста, то есть каких-нибудь 2 года жизни, можно отнести на счет медицины, остальное зависит от экономики и техники. Не уверен в этих расчетах. Всего 2 года?! И это ценой колоссальных материальных затрат, мощнейшей медицинской индустрии и организации? Не слишком ли мало, чтобы хвалить лечебную медицину?

С другой стороны, успехи медицины очевидны: множество несомненно спасенных жизней! Даже в нашем Институте сердечно-сосудистой хирургии их по меньшей мере 60000.

Как это сопоставить?
Только так: одних медицина спасает, а другим (и большинству!) укорачивает жизнь. Звучит парадоксально, но это так.

Представьте, какие условия создал людям научно-технический (и экономический) прогресс, защитив от голода, холода, физических перегрузок, то есть всего того, что укорачивало жизнь нашим далеким предкам. Если бы при этом человек придерживался верного образа жизни (необходимого режима, который я называю «Режимом ограничений и нагрузок»), смерть должна бы отступить гораздо дальше.

Но при чем здесь медицина? Скорее надо говорить о том, что люди неразумны! Так, да не совсем так. Предлагаю еще один фантастический взгляд. Вообразите, что условия, созданные научно-техническим прогрессом, остались, а медицина исчезла — дольше бы жили люди? Думаю, что дольше. Полагались бы только на себя и нашли бы активные способы поддержания здоровья. Хотя, конечно, не все...

Очень длинные получились рассуждения и, боюсь, не слишком убедительные. Если сказать коротко, то мой взгляд таков: лечебная медицина спасает жизнь единицам, а десятки других детренирует, делает бессильными перед болезнями.

Медики мои утверждения отвергнут. Скажут: «Несправедливо! Мы всегда были за профилактику!» В декларациях — да, но не на практике.

Майя

Многие врачи считают, что медицинская грамотность людям вредна, так как они начинают придумывать себе болезни и от этого страдают. И даже заболевают в самом деле — не той болезнью, что придумали, а другой — неврозом. Действительно, такое бывает. Но лишь у немногих, которые и без просвещения мнительны. Для большинства же людей со здравым смыслом знания полезны. Они спасают от ненужных страхов.

Проблемы медицины и здоровья лежат в сфере психологии. Биологической психологии. Человек ленив, и разум его ограничен ближайшим будущим. Он заставляет себя напрягаться только под угрозой опасности, которая настигнет его скоро и неотвратимо. Поэтому «Режим ограничений и нагрузок» здоровых людей не привлекает. Вероятность болезни в будущем не 100-процентная, а молодой и вообще не верит, что она возможна. Тем более что гарантий и при соблюдении режима никто не обещает.

А под боком — поликлиника, врачи. Реклама лекарств, рассказы о могуществе медицины, о том, как «подняли из мертвых». И ничего от тебя не требуют, никаких усилий! Глотай таблетки и лежи. Как тут устоишь? Выбор очевиден. Мотивы для каких-либо нагрузок и ограничений растаяли. Чтобы они появились, нужно созреть — пройти через опыт безуспешного лечения, почувствовать смерть затылком. Или, на худой конец, дать себя увлечь моде, которая действует как стихия.

Ну а что же говорят врачи? Врачи верят в свою профессию. Постоянно видят доказательства своей необходимости. Сами они физкультурой, как правило, не занимаются и едят, как все, — что могут. В то же время пациенты их благодарят и тем самым повышают их авторитет. Разве можно отказаться от своей роли спасителя? Или хотя бы утешителя?

Главное доказательство могущества медицины для врачей в том, что лекарства помогают, болезнь отступает. Не сразу: «пейте таблетки три недели». Никто ведь не делает сравнения: а если не пить? Врачи не любят «списывать выздоровление на природу, они видят толк в лекарствах, в своем искусстве.

Так возникает новый вопрос — о действительной эффективности лекарств. Даже шире — о научности лекарственной медицины.

Настоящая наука под лекарствами есть. Крупнейшие фармацевтические фирмы проводят дорогостоящие массовые исследования эффективности своих новых медикаментов. Причем не просто спрашивают врачей: помогает ли? Нет, работают методом «двойного слепого контроля». Это значит, что выпускают два вида таблеток, одинаковых по виду и вкусу, — настоящие и фальшивые. В документации указывается только номер таблетки. Ни больной, ни сестра, ни даже лечащий врач не знают, где настоящие. Контрольную карту с указанием номера таблетки и ее лечебного эффекта направляют в центр. Ответственный руководитель собирает статистику, сравнивает эффект фальшивых и настоящих таблеток и делает заключение о действенности медикамента. Все честно.

Спрашивается, зачем такие сложности? Опросить бы — и дело с концом.

Но психика человека коварна. Давно замечено, что фальшивые таблетки (они называются «плацебо») тоже помогают лечить больных. Нет, конечно, они помогают меньше, но разница с настоящими для многих лекарств не слишком велика. Это значит, что доктор лечит больного больше через психику, чем через физиологию. Странно, но факт: процент эффективности плацебо колеблется от 50 до 80 по сравнению с настоящими лекарствами. Даже такими заслуженными, как анальгин.

В целом плацебо — блестящая иллюстрация к значению психики в болезнях. А также и важности психотерапии. Лечит не лекарство, а врач.

Выходит, что половина нетяжелых болезней идут «от головы» и проходят сами по себе, без химии. Может быть, их не надо лечить? Я-то считаю, что, действительно, хорошо бы обходиться без таблеток. Овладей своим телом — и управляй. Но может быть, я не прав: овладение телом гораздо труднее, чем воздействие плацебо. Лечение через психику имеет законное право на применение. Именно поэтому теперь так много экстрасенсов, разного рода целителей. Они используют такую нишу, как жажда веры, которая образовалась из-за черствости многих врачей, не использующих психотерапию.

Нет, я не хочу, чтобы создавалось впечатление о моем принципиальном пренебрежении медикаментами. Ни в коем случае! Наука создала много могущественных средств лечения. Но всему свое место: не нужно расслаблять волю человека заведомой ложью о пустых лекарствах.

Майя

Есть лекарства «причинные», помогающие устранять причины болезней или «поломок» в физиологии, — они вне сомнений. И есть так называемые «симптоматические», заведомо направленные только на смягчение побочных явлений болезни, ее симптомов. Они нацелены на психику. От них тоже не всегда следует отказываться, поскольку они облегчают состояние человека. Но не нужно переоценивать их и выдавать желаемое за действительное. Именно в этом часто виноваты врачи, которые и сами являются пленниками иллюзий.

А что касается целителей, то суть их лечения понятна: это вера и психотерапия. Своего рода плацебо. Разница только в том, что врач понимает механизмы болезней, которые лечит, а знахарь, как правило, — нет.

Какие же выводы можно сделать из всех этих наблюдений?

Противопоставление лечебной медицины профилактике (то есть «режиму здоровья») неправомочно. Они должны друг друга дополнять.

В серьезных болезнях медицине можно и нужно доверять. В легких, наоборот, ее вмешательства излишни. Нужно научиться самостоятельно превозмогать недомогания.

Действия целителей, не знакомых с медицинской наукой, основаны на психотерапии. Для серьезных болезней этого недостаточно.

К лекарствам нужно относиться с осторожностью. Чем меньше — тем лучше. Самостоятельный прием лекарств терпим только по установленному врачом трафарету для хорошо знакомых болезней.

Врачи достойны уважения, а хорошие врачи — вдвойне. Однако в области «режима здоровья» большинство из них не состоятельны. Тут самодеятельности не избежать.

Майя

Я, мое тело и медицина

Что такое — «Я»? Невозможно точно определить.
Пожалуй, можно выделить шесть этапов самоосознания человека (самоощущения Я) в биологической и социальной эволюции (а одновременно и развития разума с его сознанием и подсознанием).

Сначала осознавался только внешний мир, состоящий из природы и особей своей стаи. При этом они не различались — это были просто объекты, на которые примитивный разум реагировал движениями. Даже чувства еще не осознавались, так же как мы не осознаем движений своих кишок или сокращений сердца. (Чувства — в подсознании.)
С появлением речи и в связи с ней животная стая превращалась в сообщество людей. Это дало мощный толчок для развития разума, накопления моделей в памяти и для творчества.
Люди изобрели богов, которые заняли свое место среди реальностей.
Тайные пружины действий — чувства — получили названия и стали осознаваться, пока лишь в обозначениях: «чувствую и хочу».
Собственное тело стало объектом слежения со стороны сознания наряду с окружающим миром, собственными чувствами, богом.
Последним объектом осознания стал сам разум. Слежение за мыслями и управление ими, по моим представлениям, является функцией третьего уровня сознания (первый уровень — слежение за внешним миром, второй — слежение за действиями и чувствами, как своими, так и других людей).

Представления о болезнях и лечении (начала медицины) стали возникать на 5-м этапе развития разума, или самоосознания человека.
Во всех действиях, направленных на внешний мир, тело выступает в основном как ограничитель: мышечная сила имеет пределы (зависящие от тренировки), так же как и внутренние органы, обслуживающие мышцы энергией (сердце, легкие).

Животное не осознает причин таких ограничений: если оно чего-то не может, то и не стремится к этому. Человек же анализирует их в меру своего разума. Например, тело подает разуму сигнал — боль. Для животного это только временный ограничитель действий (такой же, как утомление). Другое дело — человеческий разум. Он запоминает и анализирует: что болит, когда, с чем связано, от чего успокаивается, как было раньше, как проявляется у других людей. И комплекс этих сведений — уже не боль, а болезнь — самостоятельный объект слежения, запоминания, анализа, действий.

Интерес к этому объекту, видимо, нарастал в связи с распространением болезней и требовал внимания общества. Так на исторической сцене появилась медицина. Сначала — только для избранных, а потом и для всех. Медицина как практика и как собрание моделей, информации и действий, направленных если не на получение максимума удовольствия от здоровья, то хотя бы на уменьшение неприятностей и угроз от болезней.

Законы разума одинаковы, независимо от объекта исследования. Выстраивается цепочка: потребность — информация об объекте — возможности воздействий на объект — сами действия. Критерий тоже всегда один и тот же — уменьшение «неприятного» и повышение «приятного».

Можно сказать, что медицина основана на потребности человека в защите и на чувстве страха. Поскольку опасность исходит не извне, а изнутри, страх мог приобретать таинственный характер.

Животные обладают инстинктивной способностью защищаться от болезни — они затаиваются. Полный покой и воздержание от еды приносят эффект, поскольку резко уменьшается потребность в энергии. Более того, животные «знают» целебные травы: образ травы заложен в генах, так же как образы врагов и пищи. Кроме того, у стадных животных есть программа помощи пострадавшему. Для примера обычно приводят дельфинов: они собираются около раненого собрата и поддерживают его на плаву.

Так что первобытным людям было откуда начинать медицину. Реакция «затаивания» породила тактику пациента, а заложенная в генах программа сопереживания — врачевание.

Все дальнейшее определил творческий разум человека и разграничение обязанностей в сообществе по мере прогресса цивилизации. В частности, появились специалисты — знахари и шаманы. Их наблюдения и гипотезы оформились в учения о болезнях. Они стали лечить. Профилактика возникла много позднее (хотя и ее вычислили еще в глубокой древности) — на нее долго не было спроса у пациентов. Ведь страх рождается болезнью, его не испытывают заблаговременно. Кроме того, болезнь — загадочное явление, а в лекарствах есть чудо. За чудо платят и удивлением, и уважением, и вознаграждением.

Вот так психология расставила акценты между значимостью лечебной и профилактической медицины и определила чувства и мотивы «действующих лиц» — пациентов и врачей.

Увы! Они, по существу, не изменились и до сих пор.

Майя

Здоровый компромисс

Смешно спрашивать — что такое здоровье? Каждый знает: это когда нет болезни, хорошее самочувствие, могу работать. Есть, конечно, академические определения, но я не буду их приводить. Разве что одно — Всемирной организации здравоохранения: «состояние полного физического, духовного, социального благополучия, а не только отсутствие болезни». (Пожалуй, оно не лучше моего.)

Важно ли здоровье? Все ответят: «Конечно!» Любят говорить даже так: «Главное — это здоровье!»

Однако так ли уж «главное»? Несколько лет назад я проводил небольшие анкетные опросы через «Комсомольскую правду», «Неделю», «Литературную газету». Спрашивал: «Что вас больше всего беспокоит?» По ответам оказалось: на первом месте — экономика, на втором — преступность, на третьем — политика, на четвертом — семья и общество, и только на пятом — здоровье. Но это, видимо, для тех, у кого здоровье есть. Само по себе оно не делает человека счастливым. Воспринимается привычным. Другие заботы кажутся более важными. Зато когда подступают болезни, то сразу все остальное отваливается в сторону. А уж когда старый, смерть маячит невдалеке... Впрочем, подождем о старости.

Важность здоровья в государственном масштабе соответствует этим личным оценкам: 3—8% от валового национального продукта. Не сравнишь с ВПК, милицией, армией, не говоря уж о тратах на глупую политику, которые вообще неисчислимы.

Поэтому не будем преувеличивать. Но попробуем поговорить о здоровье серьезно. Попытаемся выплыть из океана противоречивых мнений и советов, накопленных в обществе по этой части.

Нельзя совсем освободиться от болезней, но можно уменьшить несчастья от них. Тем более в наш век науки и техники.
В принципе, обеспечение здоровья можно считать обязанностью общества перед каждым или собственной заботой. Если заботится общество, то речь должна идти о службе медицины с врачами и больницами. Если сам, то необходимы воля и режим. И — знания.
Волю не привьешь, но можно передать знания и научить правильному отношению к медицине.

Сейчас людям свойственно думать так: «Медицина обязана поддерживать мое здоровье. За что налоги платим?» Но это безнадежное дело — обязывать, поверьте мне. Если к каждому приставить по врачу, по нашему, отечественному, а не идеальному, то люди пропадут. Это я говорю уверенно.

Или представим другую ситуацию — все врачи поменяли профессию. Наверняка народ возопит: «Катастрофа! Поумираем!» Не будет трагедии, поверьте. Потери, конечно, будут, слабые не выдержат, но популяция (как теперь любят говорить) станет только крепче.

Оба варианта, конечно, не годятся для нормальной жизни. Выход — компромисс: умные медики должны научить граждан правильному поведению, а государство — обеспечить условия для поддержания слабых и немощных. Впрочем, это тоже декларация. Любые компромиссы сдвигаемы в ту или другую сторону. Важно правильно расставить акценты, чтобы не очень сильно отклоняться от оптимума. А в чем оптимум? Он — в минимуме несчастий от болезней и в удовольствии от наслаждения жизнью в условиях здоровья.

Гороскоп на сегодня